Рубрики
 
ФААФ
Афиша

Финский 3D мультфильм про отважного и наивного олененка.

далее>>
Новинки

Завладевшая Японией злобная корпорация изобрела страшный план...

далее>>

Профессия > Цена мультфильма

Цена мультфильма Печать

Или досужие рассуждения о возможных путях развития русской анимации, приправленные фактами и цифрами

«Как должна финансироваться российская анимация, и что лучше – государственная поддержка или чисто коммерческий путь?» - таким вопросом месяц назад задался анимационный режиссер Сергей Меринов и опубликовал на «Аниматографе» текст о возможных путях развития отечественной анимации.

Тут к слову пришелся и опыт Франции, и «Смешарики», и разговоры о том, может ли Норштейн делать сериалы… Но давайте смотреть правде в глаза: зная темпы работы Юрия Борисовича, ни один вменяемый коммерсант не предложит ему делать сериалы. Разве что какой-нибудь благородный меценат – исключительно из желания поддержать талантливого человека.

Так вот, думается, вопрос, который прозвучал в статье Сергея Меринова исходит из прекраснодушного представления, будто, если российская анимация решится пожертвовать высоким искусством, то она сразу же начнет зарабатывать деньги. И сейчас просто нужно решить, что дороже – творчество или жизнь. Однако, кажется, подобного выбора перед отечественными анимационными режиссерами не стоит. Потому что на сегодняшний день еще ни у кого здесь не получилось заработать на анимации денег без государственной поддержки (хотя бы стартовой). Да и вообще, примеров коммерчески успешных анимаций в мире куда меньше, чем можно предположить.

По чем мультфильмы?

Если говорить не об отдельных успешных проектах, а о национальных масштабах, то существует всего две страны, где анимация может жить без дополнительного финансирования. Это Америка и Япония. В обоих случаях благополучие индустрии объясняется вовсе не тем, что делают там сплошь хорошее, очень зрительское или мега-коммерческое анимационное кино. Причины успеха уходят корнями в далекое прошлое, с одной стороны, и строятся на специфике кинорынка – с другой.

Что до Америки, здесь имеется очень длительный опыт больших студий, занимающихся коммерческими мультфильмами (в первую очередь, сериальной продукцией), передовые технологии (они сыграли немаловажную роль в последние десятилетия – с началом «компьютерной анимации»), развитый, опять же благодаря сериалам, рынок «хоум-видео», богатый опыт мерчендайзинга и мощная кинематографическая индустрия, которая позволяет США «диктовать моду», а следовательно – хорошо продавать свой продукт за рубежом. Одним словом, здесь хорошая традиция и куча способов заработать денег – в том случае, если провалится домашний кинотеатральный прокат. А для того, чтобы американский фильм реально провалился в американском прокате — нужно постараться, поскольку американский провал стоит русского успеха – в буквальном смысле слова. Если взять 2007 год, то общеамериканская касса составила около 9 млрд., сравните с российским бокс-оффисом в 565 млн. Соизмерим с этим и масштаб успеха: если в России самый кассовый отечественный мультфильм – «Илья Муромец» собрал 10 млн., а самый успешный зарубежный – «Мадагаскар 2» - 41 млн., то в Америке подобные цифры называть неприлично. Самый кассовый американский мультфильм «Шрэк 2» собрал дома 441 млн. Домашние сборы «Валл-и» - 223 млн., «Кунг-фу Панды» - 215 млн., а «Мадагаскара 2» - 170 млн. Очень хорошую для России отметку в 10 млн., в Америке за этот год преодолело 125 фильмов, в том числе такие средненькие анимационные картины, как «Игорь» и «Мухнем на Луну».

Другая история – с Японией. Здесь полвека назад была сделана своего рода ставка на мультфильмы. Развивая кинематограф, японцы уткнулись в одну очевидную проблему – из-за нехватки европейских лиц в игровом жанре они могли снимать только национальные истории. Поэтому, когда создатель аниме Осама Тедзуку начал рассказывать разнонациональные сюжеты при помощи рисованных большеглазых персонажей, этот жанр нашел у озападнившихся японцев огромный спрос и стал куда востребованнее игрового кино. Сумев за счет разных уловок сократить стоимость производства, японцы наладили мощнейший конвейер сериальной продукции. При этом хоть и очень лимитированное, но все же относительно дорогое анимационное производство имело за спиной надежный маркетинг, поскольку мультфильмы почти всегда предварялись серией комиксов (манга), так что в телевизоре или по видео зрители смотрели на уже полюбившихся героев.

В отличие от сериальной продукции полнометражная анимация живет в Японии тяжело. Если не считать «Покемонов» и еще нескольких полных метров, снятых по сериалам, очевидный коммерческий успех имеет только студия «Гибли». Даже знаменитый Мамору Осии не получает приличных кинотеатральных сборов – его «Призрак в доспехах 2» собрал дома 10 млн., а новый фильм «Небесные тихоходы» - 5,5 млн. (зарубежные сборы добавили к этим цифрам копейки).

"Унесенные призраками"Однако Миядзаки с коллегами действительно удалось переломить богатый японский кинорынок, который до этого откровенно предпочитал американскую продукцию, в свою пользу. Идя на подобный риск, «Гибли», поставившая целью снимать полный метр по оригинальным сценариям, буквально «не дышала» от фильма к фильму. Один провал – и студия бы закрылась. Однако и тут риск основывался на хорошем маркетинге: к моменту основания «Гибли» за плечами у Хаяо Миядзаки и его коллег были не только богатые японские традиции, но и собственные серьезные достижения – и в кино, и в комиксах. В результате студия действительно преуспела: «Унесенные призраками» стали самым кассовым отечественным фильмом в истории японского проката, собрав дома 250 млн. долларов.

В большинстве стран дело обстоит совсем иначе. Максимальные кассовые сборы для европейского продукта – 20 млн (единственное исключение – полуигровой «Артур и минипуты» Люка Бессона). Большинство фильмов – имеют средний бюджет 10 млн., делаются в безумных копродукциях, насчитывающих обычно несколько стран и десятки организаций, часть из которых дает деньги безвозмездно, и, если окупаются в итоге, то очень не быстро и с большим-большим скрипом.

Так, упомянутые в статье Сергея Меринова «Охотники на драконов» во французском прокате собрали 5 млн. (хочется напомнить, что компания-производитель получает от сборов меньше 50%). Возможно, создателям удалось окупить свой «многоплатформенный» проект с бюджетом в 27 млн., поскольку параллельно с полным метром были сделаны ТВ-сериал и видео-игра (объемы продаж и суммы выплат по этим продуктам мне не известны). Однако, думается, на сегодняшний день студия «Футурикон» еще даже в ноль не вышла – и скорее всего коммерческими «Охотников на драконов» можно считать только с точки зрения его задач, а не потому, что фильм кому-то принес много денег.

Это если говорить о полном метре. Если о сериалах, то здесь куда больше оптимизма. Запустив удачный многосерийный проект с очень низкобюджетным производством, наладив бурный мерчандайзинг и взаимоотношения с каналами, через несколько лет выйти в плюс можно в любой стране. Хотя в России сделать это куда сложнее, чем в Европе. На эту тему может проконсультировать Анатолий Прохоров, много чего переживший со своими «Смешариками». Несговорчивые телеканалы и пиратский видеорынок сильно портят картину, и в результате главным источником дохода становится мерчандайзинг, а анимация превращается в расширенную рекламную кампанию для игрушек и пеналов.

Стоит добавить и то, что оба коммерчески успешных российских проекта – «Смешарики» и «богатырская трилогия» делались с господдержкой, которая позволила их создателям сильно уменьшить финансовые риски. Сегодня «Смешарикам», по словам Прохорова, удастся выжить без госфинансирования (хотя для этого придется сократить объемы выпускаемого кино). То же касается и фильмов студии «Мельница». Но обеим компаниям на такой прорыв понадобились годы труда и государственная помощь.

Если опять же обратиться к западному опыту… Представим человека, который придумал сериал – и хочет организовать его производство. Скажем, во Франции это бы происходило так. Четверть денег можно было бы найти у какого-нибудь канала, четверть – дало бы государство, оставшиеся пришлось бы искать в других странах. Это и называется для Европы «коммерческим вариантом». Потому что для любой коммерции нужен начальный капитал. При незаинтересованности каналов, с одной стороны, и отсутствии господдержки, с другой – вся коммерция закончится, просто не начавшись, поскольку ни один «идиот» не даст большой суммы денег на анимационное производство, которое в лучшем случае окупится через несколько лет, а в худшем – вообще накроется из-за какого-нибудь очередного национального кризиса или государственного переворота (с нашей страной, увы, такое случается время от времени).

Одним словом, коммерческий путь для российской анимации не просто тернист, а почти невозможен. То есть пойти по нему Россия может примерно с тем же успехом, что вырастить английский газон, для которого, согласно анекдоту, нужно, посадив травку, 300 лет ее потом поливать и подстригать. Жаль только, что жить в эту эру прекрасную…


Просящему — дай


"Ежик в тумане"Разобравшись с «коммерческим путем», перейдем к некоммерческому. На главный вопрос, связанный с этим «способом жизни» анимации (то есть «будет ли государство давать деньги и впредь?»), увы, ответить невозможно.

Зато можно ответить на другой: «должно ли государство давать деньги?» Далеко не для всех ответ очевиден. В конце концов, у государства есть множество проблем «поважнее» - пенсии, зарплаты бюджетникам, строительство дорог и борьба за хорошую экологию. И вот действительно ли оно (государство) должно тратить деньги на мультфильмы? Такие реплики раздаются время от времени, вместе с довольно оскорбительными фразочками, типа «хорош клянчить».

Думается, именно здесь и зарождаются споры о коммерческом и некоммерческом пути. И напрасно они (споры) это делают, поскольку происходят они от изначально превратного нашего представления о том, что есть это самое «государство». Для всех нас, бывших советских граждан, государство всегда существовало в третьем лице. Это никогда не были «мы», а всегда «они» – некие наделенные властью люди, которые с барского плеча отстегивают подачку бедному художнику.

Вспоминается по этому поводу один английский сюжет. Статья в очень трагичных тонах сообщала о том, что в ТВ-эфире минувшего года национальная анимация занимала всего пятую часть вещания. Всполошившись, британское анимационное сообщество обратилось к специальному «публичному фонду», осуществляющему поддержку национального производства. Они попросили денег на то, чтобы повысить качество своей мультипликации. Наверное, будет лишним сообщать, что деньги аниматоры получили, а заодно – поддержку каналов BBC и ITV. То есть для Англии – это нормально, когда аниматоры обращаются к национальным средствам (речь, заметьте, идет именно о сериальной продукции), чтобы поднять уровень кино, а русские мультипликаторы, типа, должны быть бедными, но гордыми, и окупаться самостоятельно – без всякой поддержки?

Давайте заменим «государство» на «страна», хотя бы, и вопрос исчезнет сам собой. России, как и Англии, нужна анимация собственного изготовления. По нескольким причинам.

Во-первых, из-за статуса. Развитие искусства в не меньшей степени, чем политические жесты, определяет репутацию страны в мире. Миллионы людей, плохо разбирающихся в политике, формируют представление о чужих государствах именно благодаря культуре. Америка и Франция, Англия и Германия имеют имидж могущественных стран не только благодаря их роли в мировом политическом процессе, но и благодаря книгам и фильмам, оперным и театральным постановкам, которые осуществляются в этих странах. И, конечно, благодаря мультфильмам, поскольку в анимации собираются все искусства: живопись, музыка, литература, театр (искусство одушевления нередко сравнивают с актерской игрой), танец (а хорошая пластика движения в кадре зачастую напоминает о балете). В итоге развитие национальной мультипликации — искусства сложного, синтетического и высоко-технологичного, как ничто другое является показателем культурного уровня той или иной страны, свидетельством щедрости правительства по отношению к своему народу и к его культурным традициям.

Во-вторых, развитие национальной анимации – это не только символ богатого прошлого страны, но и «разбег» для хорошего будущего. В нынешние дни статус мультипликации меняется, и много говорится о том, что находившаяся долгое время как бы на полях кинематографа сейчас анимация начинает претендовать на центральное в нем место. Десятки громких западных фильмов последних лет наполовину сделаны анимационными методами и через анимационное мировоззрение, которое заключается в том, чтобы создавать миры (а не имитировать существующую действительность, как это делает игровой кинематограф).

В-третьих, важна анимация и потому, что к мультфильмам очень восприимчивы дети. И вопрос, что смотрят сегодняшние дети, стоит сейчас ребром, поскольку и учителя, и родители неизменно жалуются на влияния «Мадагаскаров» и прочей попсовой западной продукции, которая «обогащает» лексикон школьников разными веселыми словечками и воспитывает очень специфическое чувство юмора. Конечно, можно ввести цензуру, запретить западный полный метр и канал «2x2». Но нужно понимать и то, что в сегодняшнем мире культурного перепроизводства никакие запреты не принесут пользы. «Свято место пусто не бывает», и на смену «Южному парку» и «Симпсонам» придут другие западные фильмы. Возможно, в них не будет грубых слов и шуток. Они будут просто неумелыми, пошлыми, безвкусными и пустыми. Но так ли это лучше? Для детей мультфильмы являются проводником в мир культуры и именно с них начинается «художественное воспитание». Они первые учат подрастающее поколение тому, что есть хорошо, красиво и умно. Отказываясь от собственного анимационного производства, мы рискуем тем, что эстетическим образцом для будущих поколений станет преимущественно низкопробная западная сериальная продукция (увы, рассчитывать на то, что телевизионные каналы начнут закупать на Западе качественный штучный короткий метр, было бы, мягко говоря, наивно).

В итоге, как ни посмотри, неважная анимация оказывается очень и очень важной. Потому что страна – любая страна – не может быть страной «стабильных пенсий» или страной «хороших дорог». Так и Россия всегда была и остается страной Достоевского и Толстого, Мусоргского и Прокофьева, Врубеля и Кандинского. И, конечно, страной Иванова-Вано, Хитрука, Норштейна, Назарова, Хржановского и многих других великолепных анимационных режиссеров. Увы, есть и другой длинный список – тех людей, которыми Россия, к сожалению, не может гордиться, поскольку работы этих художников стали национальным достоянием других государств. Это Ладислас (Владислав) Старевич, Александр Алексеев, Игорь Ковалев... Как ни горько это признавать, но на разных исторических этапах наша страна оказывалась недостойна своих художников. Именно недостойна, потому что господдержка искусства и мудрая культурная политика – это не акт благотворительности от государственного аппарата в адрес бедных художников. Это жест национальной самоидентификации, жест уважение народа к самому себе (куда более мудрый, чем стремление разукрасить все подряд национальным орнаментом). Декларация того, что мы не хотим строить «свой дом» из отходов чужой культуры, закупаемых по дешевке на мировом рынке.

Зоопарки и заповедники для редких видов искусства


"Смешарики"Этого странного вопроса о том, нужно ли государству поддерживать культуру вообще и анимацию, в частности, не может и не должно быть. Если по тем или иным причинам какие-то направления искусства не выживают в экономической среде, разумное и цивилизованное государство оказывает этим направлениям поддержку (либо непосредственно, либо опосредованно). Потому что искусство – это не йогурт, который можно снять с производства, если его не покупают. Искусство, если хотите, это редкий зверь, занесенный в красную книгу – его нужно охранять, если он на грани вымирания, и подкармливать, если в естественной среде ему не хватает еды.

Другое дело, что охранять и подкармливать тоже нужно с умом – иначе вреда от такой кормежки может оказаться больше, чем пользы. И в этом смысле, конечно, выдавать в день по банану – сомнительный выход. Потому что «не бананом единым» сыт художник. Для того, чтобы искусство существовало и развивалось недостаточно дать денег, а нужно устроить систему, в которой данный вид искусства смог бы выжить.
 
Много говорилось о том, что «госкино» дает «мало денег» - как же это забыть? – четверть бюджета первого «Шрэка» в год. Но, думается, даже если бы денег давали намного больше, мало что изменилось бы от этого. Поскольку система грантов поддерживает отдельных художников, но не работает на направления в целом. Живущие на гранты студии не заинтересованы не только в том, чтобы воспитывать новое поколение, но даже в том, чтобы изготовленное кино показать зрителю (тем более, что в России сделать это довольно непросто). Единичные инициативы в обоих направлениях погоды не делают, и результат налицо – вечная нехватка профессиональных кадров, отсутствие контакта с публикой и даже нормального представительства на международных фестивалях (общаясь с отборщиками фестивалей, то и дело слышишь, что такие-то и такие-то хорошие русские фильмы просто не были присланы к селекции). Потому что деньги уже получены и, если о качестве фильма хотя бы режиссер заботится (там его имя в титрах стоит, и позориться неохота), то о качестве всего остального заботиться зачастую уже просто некому.

Если опять же обратиться к зарубежному опыту, то можно увидеть несколько относительно сбалансированных систем, в которых анимации относительно неплохо живется. Самая впечатляющая – это канадская студия NFB, которая на русский переводится как «национальный совет по кинематографии». Это бюджетная организация, уже много лет существующая на госденьги и представляющая собой как бы огромную студию (с отделениями в разных городах). Режиссеры приходят в NFB со своими заявками, совет их рассматривает, и, если принимается положительное решение, режиссер получает все, что необходимо. То есть: оборудование, полный комплект необходимых профессионалов, личный гонорар, а также гарантию того, что его фильм будет хорошо отпечатан, отправлен на все важные фестивали и подан на премию «Оскар». О том, что этот фильм готов, все интересующиеся получат уведомление по рассылке, на сайте появится трейлер, красивые кадрики и много занимательной информации. После фестивального турне фильм, вероятно, выйдет на DVD (и его можно будет купить в ряде стран), будет продан везде, куда его можно будет продать, а также положен в монреальскую видеотеку, где каждый желающий сможет его увидеть на шикарном плазменном экране.

Система эта живет не только для канадских режиссеров – заявку может подать человек любой национальности (примеров тому миллион – начиная с индийца Ишу Пателя и заканчивая голландцем Паулем Дриссеном). Но фильм будет канадским. И, возможно, режиссер тоже станет в результате «канадским режиссером» – как это случилось с главной звездой NFB шотландцем Норманом МакЛареном, об исконной национальности которого все давно забыли.

Менее стройная и более сложная система существует во Франции. Здесь нет единой организации, однако помимо «грантов» и «субсидий» так же существует много всего. А, главное, все части этого «много всего» друг друга поддерживают. Есть школы, есть фестивали, есть большое агентство, занимающееся дистрибьюцией короткого метра, есть большая организация, пропагандирующая за рубеж французского кино в целом и короткого метра, в частности, есть каналы, которые показывают короткий метр. При этом каналы иногда устраивают программы поддержки студенческой анимации (например, программу «Надежды анимации», в рамках которой один из французских каналов заказал студентам школы «Гобелен» серию одноминутных анимационных работ). А кинотеатры иногда ставят короткометражки перед большим кино (как это делалось в советское время). А организация, пропагандирующая французское кино за рубежом, выпускает диски и даже огромные комплекты с анимационными короткометражками и раздает их в пресс-пакетах зарубежным журналистам. И еще – у французских культурных центров в разных странах есть бюджеты, списки и полномочия на то, чтобы показывать французскую анимацию. И все это вместе очень похоже на мудрую культурную политику государства в адрес анимации, которая вполне себе во Франции живет и процветает.

Сделай сам


События и официальные заявления самых последних дней заставляют думать, что, если не произойдет ничего страшного, финансирование анимации восстановится. И, как только это произойдет, скорее всего «кризисные» переживания будут в момент забыты, режиссеры перестанут писать концептуальные тексты и вернутся к своему творчеству. В общем, жизнь пойдет своим чередом. А жаль.

Как бы ни были тяжелы кризисы, в них всегда есть некоторая польза. Они заставляют задуматься о важном. А важен в данном контексте вопрос «как именно должна осуществляться господдержка анимации?» Конечно, всем было бы удобнее, чтобы мудрый ответ на этот вопрос нашло само государство. Однако, возможно, у государства тоже есть свое «удобнее»? Например, чтобы вместо жалоб и заупокойных текстов, анимационная общественность сумела бы внятно сформулировать свои предложения, сказать, какую именно поддержку аниматоры хотели бы получить от правительства.

Скептики на это ответят, что никто не будет эти предложения слушать. Быть может. Но, во-первых, «за спрос денег не берут». А, во-вторых, как знать, возможно, в ходе подобных дискуссий, выяснится, что многое аниматоры могут сделать и сами – объединив усилия.

«Аниматограф» надеется, что тексты Сергея Меринова и Юрия Норштейна и сегодняшняя статья – это только начало серьезного и конструктивного разговора о будущем российской анимации, о путях ее развития и взаимодействия с государством и о многих других актуальных и насущных проблемах. 

 

Мария Терещенко 21-01-2009  (Посещений: 14598)

Назад Печать

Галерея
 
Друзья
Аниматор.ру
eXTReMe Tracker