Хихус: Комиксы – это первая любовь

Одной из наиболее неординарных личностей, появившихся в мире российской авторской анимации, стал известный художник-карикатурист со странным и загадочным псевдонимом Хихус. Созданная им на пару с Константином Комардиным и показанная на Суздальском фестивале история про человека, «прожившего никому не нужную жизнь» - "Человек с ветром в голове", слегка расколола анимационное сообщество. Кто-то говорит про явление нового имени в анимации, кто-то заявляет о никчемности увиденного. Кому-то кажется уместным сочетание комикса и мультипликации, а другим претит сама возможность такого шага. Для того чтобы лучше разобраться в новом имени, так или иначе уже существующем в российской анимации, я решил пообщаться напрямую с режиссером, творения которого одновременно радуют и раздражают, изумляют и умиляют.

- Для вас прошедший суздальский фестиваль стал первым. Какие ощущения от него, какое впечатление?
- Ну, с точки зрения людей – все ужасно милые, прикольные, и с ними интересно и приятно пообщаться. Очень понравилась неформальная обстановка. А вот c точки зрения отбора в конкурсную программу, я ожидал большего.

- Например?
- Мне многие участники фестиваля жаловались, что это – междусобойчик, и из-за этого в конкурс отбираются «междусобойчиковые» работы. Результатом этого является довольно однообразная стилистика фильмов, представленных в программе. К сожалению, было очень мало мультфильмов, в которых кто-то что-то хотел сказать. Но эта проблема относится, на самом деле, не только к аниматорам. У нас на фестивале рисованных историй «КомМиссия» происходит то же самое: очень много пустых проектов. Нет никакой идеи, никакого выкрика от автора: «Послушайте, что мне важно! Посмотрите, как я это вижу!». Вот Митта рядом сидел, и говорит, что персонажи-то отличные, а истории часто вовсе нет.

- Получается, работа художника хороша, а работа сценариста – не очень?
- Эта какая-то повсеместная проблема, не только в анимации. Большинство нынешних сценариев – просто перечисление фактов. Встал, пошел, упал. А без идеи фильм становится непонятным, пустым. И, кстати, очень хочется на государство наехать со страшной силой, на все эти программы по поддержке молодой анимации…

- Это – про опыт создания фильма в «ШАРе»?
- Проблема вовсе не в «ШАРе». Телеканалам мультики не нужны. А почему? Спросите их. Может, они думают, что у нас детей в стране не осталось? А, может, думают, что детям для гармоничного развития достаточно рекламу памперсов показывать? Но, скорее всего, телевизионщики просто не понимают, как на детях заработать, а развитие им – по барабану. При том, что у работ нет телевизионного проката, студия мне не разрешает выложить в интернет мой же фильм, ведь у меня нет на него прав. А где его зритель посмотрит? Вот только остается в Суздаль ехать и смотреть, что остальной народ наваял, ведь в других местах практически ничего не увидишь. Я бы, например, MTV передал бы свой мультфильм. Просто так бы отдал, фиг с ним, раз уж сделал. А студия говорит: «Нет, извини! У тебя с нами контракт подписан, а у нас – с государством». Так что, эта штука теперь будет лежать в Белых столбах, и все. Бюджет освоен. До свидания. Обидно становится.

- А каким образом родилась идея мультфильма «Человек с ветром в голове»?
- Это произошло очень смешным, как всегда, образом. Костик Комардин, с которым мы вместе пополам делали этот мультфильм, обожает во всех своих чудесных киберпанковских комиксах вырисовывать вентиляторы. И я нарисовал ему этого человека – с вентилятором в голове. А он ее заштриховал. В общем, это была такая шутка над Костей. И буквально через пять минут, после того как мы с Костей закончили этот рисунок, раздался телефонный звонок. И мне говорят: «Слушайте, у нас тут дырка есть, хотите мультик сделать? Только надо очень быстро сценарий подготовить». И Костя предложил главным героем фильма сделать только что нарисованного человека с вентилятором. И через десять минут мы уже отправили сценарий в Москву. Правда, надо сказать, что в литературном сценарии вообще никакого Церетели не было. Он сам к нам впрыгнул уже в процессе рисования, когда вдруг появилась эта тема памятников.
Это очень смешно. Мне вот это ужасно нравится, что ты планировал совсем одно нарисовать, а нарисовал совсем другое, потому что так получилось. Вот мы вдруг начали тему памятников развивать, и тут же вылез Церетели со своими чугунными чушками, и все там заиграло. А сейчас именно в этих местах народ и смеется.

- Вы участвуете в проекте «Реанимация». Что это за проект?
- Ну, это, в общем-то, мультяшки против наркотиков. Поскольку я перехоронил значительную часть своих друзей юности, я им лично бросал землю на крышку гроба, и у меня есть дочь, я напрягаюсь на эту тему. Я не хотел бы, чтобы мою дочь это задело. Вот она недавно рассказала, что у нее подружка от героина умерла. Причем не от того, что долго торчала, а один раз вмазалась, и сразу передоз, или аллергия, или там что-то такое – и все.

Мне, кстати, очень приятно, что ко мне после сеанса подошли дети и начали со мной обсуждать мои мультфильмы. За это уже и призов не надо. Все уже состоялось. Потому что если дети подходят и, стесняясь и робея, начинают какие-то вопросики задавать, то это значит, что их серьезно зацепило. Это не взрослые, которые могут что-то из вежливости спросить. Значит – ура! все получилось, и имеет смысл продолжать. Вот по поводу «Красных башмачков» подходили дети, спрашивали, почему такой жесткач я делаю. Но сама тема такая. В ней не хотелось бы ничего романтизировать, а хотелось бы прямо показать, как люди умирают от этого, и умирают, причем, очень часто и даже как-то очень глупо.

А с самим мультиком «Красные башмачки» достаточно смешная история получилась. Дело в том, что он изначально существовал как комикс, нарисованный для более несуществующего журнала «Птюч». И я его позиционировал как мой личный перевод сказки Ганса Христиана Андерсена. И чем я ужасно горжусь, так это тем, что мой перевод перевели обратно на датский язык. А потому еще на три языка. А вот тут вдруг мультик. И мне почему-то казалось, что это будет офигенно просто, раз это уже нарисованный комикс, и все абсолютно ясно, и прорисовано, и прописано. Думал, что не будет проблем превратить его в мультфильм. Ни фига подобного, я его четыре раза перерисовывал. На фестиваль в результате попала одна из промежуточных версий, не обработанная, без эффектов. Надо сказать, там еще продюсер отрезал пару шуток, сочтя их слишком жесткими, с криками: «Меня посадит за твои шутки Наркоконтроль!» Ну, Бог ему судья. Зато фильм попал на фестиваль.

Правда, хотелось бы только, чтобы фильмы этого проекта еще где-то и показывали. Не то на фестивалях.

- А вы планируете делать еще какие-то анимационные работы?
- Во-первых, я вот прямо сейчас для «Реанимации» делаю свою версию «Маленького принца». Почему-то никто, с кем я говорил, не помнит, что в «Маленьком принце» есть такой чудесный эпизод, где он прилетает на планету алкоголика. И вот этот кусочек я выхватил и по-своему как-то его сейчас пересказываю.

- Сами работы для вас получаются чистым актом самовыражения?
- Да. Но это очень круто, на самом деле, особенно когда ты на фестивали попадаешь. Один мы с Костей пополам сделали, другой я вообще сам на коленке придумал. Кстати, про «Человека с ветром в голове» надо обязательно еще добавить, что мультик совершенно по-другому заиграл после того, как наш друг и ужасно талантливый композитор Петя Тихонов из группы «Неприкасаемые» написал нам чудесную музыку. Все-таки, у нас в комиксах звуковой составляющей нет, и для меня было большой новинкой работать со звуком.

Вообще, если комикс я могу целиком один нарисовать, то анимация - это групповая работа, творчество разных людей. И непривычно так, ведь мы, комиксисты, - жуткие индивидуалисты: сами придумываем, сами рисуем, сами издаем.

- Все-таки, вы больше комиксист или аниматор? Или это как бы две разные ипостаси?
- Комиксы – это, все-таки, первая любовь, и никуда от первой любви уже не денешься. Она где-то у тебя всегда там присутствует. Хотя потом уже может быть вторая, третья, двадцать пятая жена – но все равно первая остается первой. Комиксы – это и есть первая любовь, которая так и будет первой. Конечно, уровень востребованности у анимации на порядок выше, потому что она более понятна. Я, конечно, буду стараться продолжать заниматься анимацией, но и от комиксов уходить никуда не собираюсь.

Павел Шведов (20-10-2008)

Постоянный адрес статьи: http://xn--80aaalxyfltr0a.xn--p1ai/portrait/Text/26/index.php